— Здравствуйте! — приветливо сказал пожилой, весе­лый. — По-моему, это здесь… Двадцать четыре — здесь. Бу­дем соседями?

Иван, увидев желтый чемодан с ремнями, "сделал ушки топориком". Нюра тоже смотрела на нового пассажира подо­зрительно и со страхом.

— Далеко ехать? — спросил словоохотливый сосед.
— Далеко, — сказал Иван.
— И мне далеко… — Сосед, однако, был удивлен столь явным недружелюбием соседей. — Я не помешал вам?
— Нет.
Некоторое время сидели молча.
— Вы не конструктор будете? — спросил Иван.
— Нет… А почему вы решили, что конструктор?
— Да так… — Иван насмешливо, с укоризной посмотрел на пожилого соседа. — А кто вы будете, интересно бы узнать?
— Я — профессор. Но… самый, наверно, несерьезный, странный, профессор: ездил в ваши края собирать частушки, сказочки… Иван с Нюрой переглянулись.
— Собрали?
— И преизрядное количество! — Профессор хлопнул че­модан по пузу. — Богат народ! Ах, богат! Веками хранит свое богатство, а отдает даром — нате! Здесь, в этом чемодане, — пуд золота. Могу показать — хотите? — Профессор полез бы­ло в чемодан.
— Нам ничего не надо! — вскричала Нюра.

— М-гм, — сказал он. И замолчал.

Все долго молчали.

— Пойду, пожалуй, чайку спрошу, — сказал профессор. И встал. — Для вас не попросить?
— Нет, — сказал Иван.
— Нам не надо, — сказала Нюра.

Профессор вышел.

— Проверь деньги, — заговорил Иван, едва дверь за про­фессором закрылась. — А то тут снова пошли печки-лавочки.

Нюра пощупала на боку деньги.

— Здесь.
— Переверни вниз и сиди на них. И не вставай зря…
— Да уж отсюда-то… как, поди?
— Они с руки часы снимают, не то что… оттуда. С такого объема — ты и не почувствуешь.
— Да ведь все такие обходительные!
— Чай принесет, тоже не бери: может подсыпать сно­творное… По-моему, они из одной шайки. — Иван показал на чемодан профессора, так поразительно похожий на чемо­дан "железнодорожного конструктора".
— Может, сказать кому-нибудь?
— Да? А потом — нож под ребро… Сиди и помалкивай: мы — деревенские, люди темные, с нас взятки гладки. Спать будем по очереди.

Вошел профессор.

— Ну, вот и чаек! Да такой, знаете, славный!.. Напрасно отказались.
— Мы уже… почаевничали, — сказал Иван.

Профессор внимательно глянул на Ивана.
Нюра хранила молчание.