…дверь в купе отодвинулась, вошел пожилой опрятный человек с усиками, с веселыми, нестариковскими живыми, даже какими-то озорными глазами. Вошел он и опускает на пол… большой желтый чемодан с ремнями.— Здравствуйте! — приветливо сказал пожилой, веселый. — По-моему, это здесь… Двадцать четыре — здесь. Будем соседями? Иван, увидев желтый чемодан с ремнями, "сделал ушки топориком". Нюра тоже смотрела на нового пассажира подозрительно и со страхом. — Далеко ехать? — спросил словоохотливый сосед. — Далеко, — сказал Иван. — И мне далеко… — Сосед, однако, был удивлен столь явным недружелюбием соседей. — Я не помешал вам? — Нет. Некоторое время сидели молча. — Вы не конструктор будете? — спросил Иван. — Нет… А почему вы решили, что конструктор? — Да так… — Иван насмешливо, с укоризной посмотрел на пожилого соседа. — А кто вы будете, интересно бы узнать? — Я — профессор. Но… самый, наверно, несерьезный, странный, профессор: ездил в ваши края собирать частушки, сказочки… Иван с Нюрой переглянулись. — Собрали? — И преизрядное количество! — Профессор хлопнул чемодан по пузу. — Богат народ! Ах, богат! Веками хранит свое богатство, а отдает даром — нате! Здесь, в этом чемодане, — пуд золота. Могу показать — хотите? — Профессор полез было в чемодан. — Нам ничего не надо! — вскричала Нюра. А Иван даже предостерегающе привстал… И смотрел на профессора недобро, очень серьезно.
|
Профессор вовсе был удивлен.— М-гм, — сказал он. И замолчал. Все долго молчали. — Пойду, пожалуй, чайку спрошу, — сказал профессор. И встал. — Для вас не попросить? — Нет, — сказал Иван. — Нам не надо, — сказала Нюра. Профессор вышел. — Проверь деньги, — заговорил Иван, едва дверь за профессором закрылась. — А то тут снова пошли печки-лавочки. Нюра пощупала на боку деньги. — Здесь. — Переверни вниз и сиди на них. И не вставай зря… — Да уж отсюда-то… как, поди? — Они с руки часы снимают, не то что… оттуда. С такого объема — ты и не почувствуешь. — Да ведь все такие обходительные! — Чай принесет, тоже не бери: может подсыпать снотворное… По-моему, они из одной шайки. — Иван показал на чемодан профессора, так поразительно похожий на чемодан "железнодорожного конструктора". — Может, сказать кому-нибудь? — Да? А потом — нож под ребро… Сиди и помалкивай: мы — деревенские, люди темные, с нас взятки гладки. Спать будем по очереди. Вошел профессор. — Ну, вот и чаек! Да такой, знаете, славный!.. Напрасно отказались. — Мы уже… почаевничали, — сказал Иван. Профессор внимательно глянул на Ивана. Нюра хранила молчание. — Сельские? — полюбопытствовал профессор. — Ага, сельские. Из деревни. — Ну и как там теперь, в деревне-то? По-моему, я вот поехал, веселей стало? А? Люди как-то веселей смотрят… — Что вы!.. Иной раз прямо не знаешь, куда деваться от веселья. Просто, знаете, целая улица — как начнет хохотать, ну, спасу нет. Пожарными машинами отливают. — О, как! Массовое веселье… Чего они? — А вот — весело! Да я по себе погонюсь: бывает, встанешь утром, еще ничем-ничего, еще даже не позавтракал, а уж смех берет. Креписся-креписся, ну, никак. Смешно! Иной раз вот так вот полдня прохохочешь… Василий Шукшин «Печки-лавочки»
Другие виды:
|